Без отпусков и по 18 часов в сутки: как работали красноярские предприятия в годы войны

Во время Великой Отечественной войны в наш город эвакуировали предприятия из западной части страны. Эшелоны часто уходили из городов тогда, когда на окраинах уже шли бои. Немецкие самолёты атаковали с воздуха. Но составы, хоть и с потерями, прорывались в глубокий тыл, и люди, едва обустроившись, начинали давать продукцию для фронта.

Без крыши над головой

Крупнейший пороховой завод страны эвакуировали в Сибирь из города Шостка Сумской области. До Красноярска добирались целый месяц.

“Дорога оказалась кровавой, мы потеряли много людей, — вспоминал ветеран химкомбината “Енисей” Василий Мозговой в книге, вышедшей к 60-летию Ленинского района. — Все пути в направлении Курска дважды в день подвергались массированной авиационной бомбардировке. В один из таких налётов бомбы попали в вагоны с людьми, погибли 17 человек, шесть тяжелораненых оставили в больнице райцентра. От жилых вагонов остались только площадки, мы потеряли крышу над головой. Большинство людей утратили всё, даже прикрыть ребёнка было нечем. Вместо постели — солома и сухая трава”...

В Челябинске эшелон встретили, помогли с продовольствием, заменили вагоны на теплушки, состав продолжил свой путь на восток. К концу сентября он прибыл в Красноярск.

Четыре предприятия (в том числе из Ростовской и Московской областей) были объединены в одно, заводу был присвоен номер 580. Людей разместили в городе на левом берегу, а цеха возводились на правом. Добираться из Покровки до Базаихи приходилось поездом, а потом надо было ещё три километра идти пешком до стройплощадки ЦБК (или Бумстроя, как тогда говорили). Рабочий день начинался в семь часов утра, и было очень проблематично не опоздать, так как пригородный поезд ходил без расписания — он пропускал, когда нужно, военные эшелоны. Зимой задача упрощалась — часть пути преодолевали по скованному льдом Енисею.

По закону военного времени

Василий Мозговой сразу по прибытии был назначен прорабом монтажного участка, а затем переведён на должность механика производства. Работали тяжело, без выходных и тем более без отпусков, смены доходили до 18 часов в сутки. На строительстве и монтаже действовали законы военного времени, существовали и гауптвахты, и суды революционного трибунала.

“Уже после успешного ввода в эксплуатацию цеха по выпуску серной кислоты однажды по техническим причинам была задержана отгрузка продукции Кемеровскому пороховому заводу, — рассказывал Василий Мозговой. — Обвинение предъявили мне. Прибывший военный суд — трибунал-тройка — моей вины не установил, и дело было прекращено. И сейчас становится не по себе, как вспомню то время, когда я ждал приговора... Приговор мог быть жестоким. Но обошлось, судьи разобрались”.

Это было в июне 1943 года. А уже в августе в трудовой книжке ветерана появилась запись: “За успешную работу по выполнению в срок задания Государственного Комитета Обороны по проектированию, строительству и освоению первого производства объявить благодарность и премировать 1500 рублями”.

Девчачий фронт

На предприятии того же Ленинского района, заводе цветных металлов, трудилась всю войну Александра Ростовцева. Хотя, конечно, стремилась на фронт. Как только в селе Новосёлово узнали о нападении Германии, она с подружкой Лидой вслед за парнями-ровесниками побежала в военкомат. Девчат не взяли. Тогда они решили поехать в Красноярск — услышали, что там набирают работников на строящиеся заводы. Получили путёвки, поехали. По дороге узнали, что паром с новосёловскими новобранцами затонул посреди Енисея...

Оформились на аффинажный завод. Поскольку никакой квалификации у подруг не было, им доверили вывозить мусор на тачках, потом — класть плитку в цехах. Потихоньку стали овладевать техническим минимумом.

К весне завод — п/я 121 — выдал первую продукцию. Предприятие, обрабатывая цветные металлы, вносило в государственную казну громадный доход, давало необходимые деньги на вооружение и оборону. Здесь был свой фронт, а держался он на таких вот девчонках.

О том, как они трудились и жили, можно судить по воспоминаниям Александры Ростовцевой из той же книги “Мой рабочий район”, выпущенной к юбилею Ленинского района. Химические процессы велись вручную, тяжёлые контейнеры перетаскивали на себе, а защиты вообще не было. Мастер Юрий Лапин даже в цех порой заходить стеснялся: девушки, прожигая одежду кислотой, только что не в белье работали. К слову, армейское сукно на спецовки выдали им только за год до Победы.

Директор завода Михаил Гутман заботился о молодых девчонках, старался хоть как-то устроить их быт. Однажды заглянул в общежитие, сел на топчан, а тот развалился. На следующий день в комнатах появились железные койки. А ещё он говорил: “Погодите, родные, я женихов вам из самой Москвы выпишу, вот только с поля брани вернутся...”

Премия — отрез на платье

Работали на заводе и репрессированные учёные. Например, профессор Иван Башилов, по его схеме проводились самые сложные анализы. Специалисты высочайшего класса Недлер и Мюллер разработали технологию, которая незаменима и сегодня. А ведь с ними даже разговаривать запрещалось... Впрочем, девушек это не останавливало. Они понимали, что учёным для плодотворной умственной работы каждый день необходимо хоть немного сахара, и делились с ними, ничего не прося взамен.

Сами девчата после смены умывались каустической содой (мыло было в страшнейшем дефиците), накручивали волосы на разогретую вилку и бежали в госпиталь — поддержать, письма написать, медсёстрам и нянечкам помочь.Как-то за хорошую работу девчонки получили премию — отрезы зелёного репса на платья. Выбрали одинаковый фасон, на руках сшили — вот и получилась форма для концертной бригады. Выступали перед ранеными, работали, а в редкие свободные часы (как только сил хватало?), садились за учебники — сложную науку химию постигали.

А потом пришла Победа.

Нюанс

На площадях строящегося в Красноярске бумажного комбината размещались эвакуированный из Украины завод № 9, производивший пироксилиновый порох, а также химические комбинаты № 101 (Ростовская область) и 100 (Московская область), гидролизный завод № 13. Новое предприятие получило номер 580 и позже стало известно как химкомбинат “Енисей”.