Ирина СМАЛЬ: "Мои дети: сколько раз хочу, столько и целую”

В квартире семьи Смаль уютно пахнет свежей выпечкой. Пятилетняя Ксюша, старшая дочь Ирины и Ильи, деловито рассказывает о себе, младших братике Артёме и сестричке Дарине. Ирина, мама малышей, мечтала о большой семье, но путь к счастью получился непростым.

— Раньше у меня не было цели усыновить ребёнка. По сути, я никогда об этом и не думала, в моей семье этой темы не касались, — рассказывает Ирина Смаль. — Я у мамы одна, а Илья — из большой семьи, их шестеро братьев и сестёр. Когда я готовилась к свадьбе, поняла, что хочу, чтобы наша семья тоже была большой.

Илья подготовил особый свадебный подарок — путешествие в Италию. Ирина мечтала побывать в этой стране, поездка стала для неё сюрпризом. Чтобы осуществить мечту любимой, Илья продал свой автомобиль. “Новую машину мы купили спустя год, а впечатления от путешествия остались с нами на всю жизнь. Это было невероятно прекрасно”, — говорит Ирина.

Молодые супруги очень хотели, чтобы у них появились дети.

— Через некоторое время поняли, что у нас не получается родить своего ребёнка, — рассказывает наша героиня. — Решили так: будут или нет свои дети, мы не знаем. Но ребёнка очень хотим, поэтому усыновим его.

Илья и Ирина прошли обучение в школе приёмных родителей, посмотрели множество фильмов на эту тему, стали общаться с семьями, которые уже взяли детей. “Я читала форумы, вступила в специализированные группы в соцсетях — в общем, полностью погрузилась в тему, — говорит Ирина. — Конечно, у нас было желание помочь какому-то ребёнку — дать ему семью. Но всё-таки в тот момент более значимым был другой фактор: я хотела ребёнка для себя. Хотела, чтобы он был максимально маленьким, чтобы познать материнство, вместе пройти все этапы”.

Маленькая, беззащитная

После обучения Ирина и Илья собрали необходимый пакет документов.

— Это было не очень быстро, но и не невозможно, как боятся многие, — вспоминает Ира. — На самом деле сегодня государство идёт навстречу семьям, желающим принять ребёнка. Отказывают только в крайних случаях. Затем мы стали изучать федеральную базу детей. Фотографии, которые размещены там, на самом деле ни о чём не говорят. Как и описание характера, умений ребёнка, особенно, если он маленький. Нам было важно, чтобы не получилось, как в магазине: этот подходит, а этот нет. Поэтому в дом малютки в обоих случаях мы приезжали только по одному разу.

Примерно через полгода Ира увидела в базе данных информацию о Ксюше. Символично, что тогда малышке как раз исполнилось шесть месяцев. “Как и с Артёмом, я сама добилась знакомства с дочкой, — рассказывает Ирина. — Центр семейных форм воспитания сначала предлагает детей тем, кто раньше встал в очередь. Так что мы могли ждать гораздо дольше. Но я настояла на своём, нам разрешили приехать в дом ребенка”.

В тот момент Ксюшу готовили к операции, у неё врожденный порок сердца, и она как раз получила квоту.

— Нашу первую встречу я помню смазанно, — говорит мама девочки. — Девочка показалась нам такой маленькой, беззащитной. Увидев нас, незнакомых людей, расплакалась. Мы с мужем переглянулись, вышли на улицу. На обсуждение хватило пяти минут: поняли, что она — наша. Но забрали её только после выписки из стационара. Иначе нам пришлось бы снова переоформлять документы и снова ждать очередь на лечение.

Домой Ксюша приехала перед Новым годом. “Материнство наступило очень быстро, — вспоминает Ирина. — Растерянность была только в первый день. Видимо, от волнения у малышки поднялась температура. В доме ребёнка нам дали список того, чем её кормили, но она ничего из этого не ела… Но мы собрались и справились”.

Братик и сестрёнка

— Первый год жизни с Ксюшей был посвящён только ей, — рассказывает Ирина. — У нас не было цели набрать детей. Но мы прониклись тем, что увидели в доме ребёнка: как они, маленькие, беззащитные, живут в системе. Хотелось помочь ещё кому-нибудь. Когда ты погружаешься в эту тему, не можешь оставаться равнодушным, безразличным к этим детям.

Илья и Ира решили взять второго ребёнка. Артёма также нашли сами — в доме малютки в Сосновоборске. Ему было два с половиной месяца. “При встрече я была сдержанна, а муж взял сына на руки и сразу решил — забираем, — вспоминает Ира. — Хотя заведующая нас отговаривала. Я так понимаю, что подобным образом потенциальных родителей проверяют на прочность: рассказывают о диагнозах, предстоящих сложностях. Артём был тёмненьким, азиатской внешности. Нам говорили: он вам не подходит, совсем на вас не похож, вы оба светлые… Через две недели мы забрали Артёма домой”.

Сейчас трудно представить, что Артём был таким: у мальчика большие голубые глаза. И очень спокойный характер — как у мамы с папой.

— Ксюшу и Артёма мы усыновили, у них наша фамилия, это наши дети, — говорит Ирина. — А через два года так получилось: у нас родилась Дарина — наш дар Божий. Младшая дочка — боевая, она видит конкуренцию и умеет отстоять своё. Но ревности у детей нет, они все примерно одного возраста, дружны между собой.

Только правда

— В школе приёмных родителей много говорят о детях среднего возраста, подростках, — рассказывает Ира. — Мы забрали наших, когда они были совсем маленькими, их характеры, привычки ещё не сформировались. И, что принципиально важно, они не успели пожить в детском доме, что влечёт за собой колоссальные последствия. Это отпечаток на всю жизнь. Нам давали много разных советов, предупреждали, что это не дети балерин и профессоров. И последствия могут проявляться позже.

Говорили в школе и о том, что усыновлённым детям нужно рассказывать всю правду об их появлении на свет. Потому что рано или поздно они узнают об этом. Особенно тяжело эту информацию воспринимают подростки, потом всю жизнь считают, что их обманули.

— Ксюше сейчас пять с половиной лет, она задаёт множество вопросов, в том числе и о себе, — говорит мама девочки. — Я объясняю так: её родила другая женщина. А мы с папой очень хотели ребёночка, красивую девочку. Пошли в дом, где живут маленькие детки, увидели её и забрали. В её возрасте такой информации достаточно, она принимает её как данность. И с этим знанием Артём и Ксюша будут расти.

Ирина признаётся: Ксюша — довольно сложный ребёнок, гиперактивность, синдром дефицита внимания — это про неё.

— В школе приёмных родителей много говорят о разных диагнозах. Но только в семье, воспитывая конкретного ребёнка, можно понять, что с ним на самом деле, — говорит Ира. — Есть такой диагноз — реактивное расстройство привязанности. Ксюше его не ставят, но я вижу его симптомы. Это расстройство развивается у детей, оставленных родителями. И у Ксюши оно присутствует до сих пор. Хотя она знает, что мама и папа — это мы.

Когда ребёнок остаётся в больнице, доме малютки, детском доме, перед ним постоянно меняются лица — врачи, медсёстры… И он не знает, кто тот самый главный взрослый — близкий, родной, кому можно довериться. И привыкает слушаться всех.

— Когда мы взяли Ксюшу, она ещё не умела говорить, но все взрослые люди были для неё одинаково близкими и родными, — рассказывает Ирина. — Мы много говорим с Ксюшей о том, что есть семья, друзья, а есть чужие люди. Среди которых — и хорошие, и плохие, поэтому не нужно доверять всем. Но пока полностью избавиться от этого расстройства не получается. Что стало одной из причин отказа от детского сада. Этот ребёнок готов впитывать всё, что ему дадут.

Артём и Ксюша не посещают детский сад, Ирина занимается с ними сама. Ксюша уже хорошо читает, умеет писать.

— В школе приёмных родителей советуют ребят детсадовского возраста не отдавать в сад какое-то время. Потому что ребёнок из одной системы попадает в другую. А для Ксюши воспитатель стал бы мамой, человеком, которого нужно слушать, открыв рот, — поясняет Ирина. — В дальнейшем мы попробуем домашнее обучение, по крайней мере, в начальной школе. Я понимаю, что Ксюша не может сидеть на одном месте, её внимания хватает на пять минут. И за это время надо успеть дать ей материал. В школе индивидуального подхода не получится, Ксюше будет тяжело.

Ирина отмечает: расстройство привязанности может остаться на всю жизнь. Поэтому чем раньше берёшь ребёнка из системы, тем лучше. Есть больше времени, чтобы что-то изменить. “Артём — совсем другой, хотя в доме малютки он пробыл всего лишь на несколько месяцев меньше, — говорит она. — Артём спокойный, привязан к нам, он с осторожностью относится к посторонним”.

Вдруг она вернётся

Поскольку Ксюша и Артём усыновлены, их биологические родители по закону не имеют права получать информацию о том, где сейчас находятся дети.

— Поначалу по неопытности, когда мы только готовились к созданию приёмной семьи, я боялась, что родная мама может забрать ребёнка у меня, — признаётся Ирина. — Но потом, общаясь с приёмными родителями, у которых несколько детей разных возрастов, поняла, что такие ситуации — большая редкость. Как правило, от ребёнка отказываются матери, у которых это уже не первый и не последний ребёнок в системе.

Мама Ирины живёт в Казахстане. “К нашему решению усыновить Ксюшу сначала она отнеслась, так скажем, сложно, — говорит Ира. — Но потом, когда увидела её, приняла. И все наши дети — её внуки. А у меня осознание, что я стала мамой, пришло сразу — когда мы принесли детей домой. Они мои: сколько хочу, столько раз их и целую, обнимаю. Я родила Дарину и люблю её безусловно, просто потому что она — мой ребёнок. Так же и со старшими: как только они оказались под моей заботой и опекой, я их сразу полюбила. Потому что я — мама”.

Для семьи Смаль особая дата — 18 июня, день бракосочетания Ирины и Ильи.

— Мы рассказываем детям о свадьбе, показываем фотографии, — говорит Ира. — Ксюша и Артём очень любят рассматривать снимки. Спрашивают, где они были в это время, почему свадьба была без них.

Сейчас Ирина находится в отпуске по уходу за ребёнком. “То, чем я занималась до декрета, не было профессией мечты, — признаётся она. — Просто работа. А в будущем я хочу заниматься пекарским делом. Первые шаги уже сделаны: я научилась печь домашний хлеб — на закваске, без дрожжей. Магазинный хлеб есть невозможно, пекарским делом увлеклась моя подруга и увлекла меня”.

Илья работает инженером.

— Если говорить о материальной составляющей: базовые потребности детей мы можем обеспечить. И у нас нет приоритета дать ребёнку всё, чтобы было “лучше, чем у Пети или Маши”, — говорит Ирина. — Главное, что мы даём детям семью, заботу и любовь.

Принцип

— В перспективе мы хотели бы принять в семью ещё одного ребёнка, — говорит Ирина Смаль. — Знаю, что есть немало тех, кто прошёл обучение в школе приёмных родителей, но так и не взял ребёнка. Просто потому, что изначально не был уверен в своём решении. Приёмные дети — большая ответственность, которую ты возлагаешь на себя. Каким бы ни был ребёнок, чтобы ни случилось, ты не можешь его вернуть. Это нужно понимать заранее.