Философы и негодяи

130 лет назад, в июне 1881 года, в еврейском местечке под Ковно (Каунасом) в бедной семье родился Абрам Иоффе, вошедший в историю под фамилией Деборин. А через 20 лет почти в тот же день в Житомире появился на свет Марк Митин, при рождении имевший фамилию Гершкович. Судьбы этих людей удивительным образом переплелись. Всемирно известный учёный-марксист Деборин писал научные работы на восьми языках. Базовым образованием Митина до поступления в Институт красной профессуры были восьмимесячные курсы Коммунистического университета имени Свердлова. Там всем слушателям давали характеристики, умственные способности Митина были оценены как посредственные. Но оба — в разное время — стояли во главе официальной советской философской науки.

Времена плюрализма в рамках марксистской теории прошли быстро

Деборин ещё подростком стал социал-демократом, работал в подполье, потом пятнадцать лет прожил в эмиграции, учился в Берлинском и Бернском университетах, стал доктором философии. Его ценил тогдашний общепризнанный главный марксистский авторитет Карл Каутский, а Ленин конспектировал работы Деборина, в том числе достаточно критический отзыв о его философском трактате “Материализм и эмпириокритицизм”. И сам Плеханов писал предисловия к книгам Деборина. В те времена многие крупные социалисты — и европейские, и российские — считались теоретиками, однако в той части марксизма, которая получила название “диалектический материализм”, авторитетов было не так много, и одним из них считался молодой Деборин. После второго съезда РСДРП он стал большевиком, некоторое время даже сотрудничал с ленинской “Искрой”, но вскоре вслед за своим учителем Плехановым перешёл к меньшевикам.

После окончания Гражданской войны большевики столкнулись с серьёзной кадровой проблемой и в науке, и в образовании. Но если в технических и естественных дисциплинах её как-то можно было решить привлечением “буржуазных специалистов”, то в социальных науках и, в первую очередь, в философии большевики не могли на это пойти. Наоборот, ставилась задача изолировать “старорежимных” интеллектуалов. Крупнейшие русские философы либо сами уехали из страны, либо как С. Н. Булгаков, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, Н. А. Бердяев, были насильно высланы на “философском пароходе”. Пароход, кстати, был не один — два из Петрограда, один из Одессы, ещё отправляли поездами “Москва — Рига” (П. А. Сорокин и др.), “Москва — Берлин” (Ф. А. Степун и др.). В 1921 году для подготовки марксистских обществоведов был создан Институт красной профессуры, где было отделение философии. Там, конечно, преподавали большевистские вожди и немногочисленные партийные академики (ещё раньше была создана Коммунистическая академия, в состав которой входил Институт философии, существовавший только на бумаге); но высококвалифицированных преподавателей не было.

Коммунистический университет имени Свердлова несколько раз ставил вопрос о привлечении к преподавательской работе Абрама Деборина и Любови Аксельрод. Аксельрод была в числе первых русских марксистов, начавших свою революционную деятельность ещё с народниками. Она состояла в группе “Освобождения труда”, созданной Плехановым, была доктором философии Бернского университета, имела репутацию защитника аутентичного марксизма, за что и получила псевдоним “Ортодокс”. В 1907 году Ленин обращался к ней с просьбой выступить против эмпириокритицизма А. Богданова. Она на просьбу откликнулась, издав сборник своих статей “Против идеализма”, имевший больший резонанс, чем книга самого Ленина “Материализм и эмпириокритицизм”. Она, кстати, критиковала Ленина за “недопустимый” , хамский тон полемики с оппонентами в этой книге. Аксельрод до 1917 года была членом ЦК партии меньшевиков, а у Деборина до революции были резкие статьи против Ленина и большевиков. Поэтому Оргбюро ЦК РКП(б) выступило против этих двух выдающихся марксистских философов .

После того как в 1921 году Коммунистический университет имени Свердлова в очередной раз выступил с ходатайством о привлечении их к лекторской работе, секретарь ЦК Емельян Ярославский, курировавший тогда этот университет, обратился к Ленину с письменным запросом: “Считаете ли вы возможным привлечение к чтению лекций по философии (история философии и исторический материализм) Деборина и Аксельрод? Об этом запрашивал Учебный совет университета Свердлова. Мы на Оргбюро вопрос об Л. Аксельрод решили отрицательно, теперь он возбуждается вновь лекторской группой”. Ленин отреагировал уже через несколько минут после того, как получил письмо: “По-моему, обязательно обоих. Полезно, ибо они будут отстаивать марксизм (если станут агитировать за меньшевизм, мы их поймаем: присмотреть надо). Их бы обоих привлечь к выработке детальнейшей программы (и конспекта лекций) по философии и плана изданий по философии”. Ленин был убеждён, что лучше Деборина и Аксельрод никто не составит учебную и издательскую программу по философии. Он дал задание переиздать дореволюционную, ещё юношескую книгу Деборина, которая выходила с предисловием Плеханова “Введение в философию диалектического материализма” в качестве вузовского учебника. Эта книга переиздавалась в 1920-е годы шесть раз.

Деборина избрали в Коммунистическую академию, он стал редактором главного философского журнала “Под знаменем марксизма”, одним из руководителей Института красной профессуры, Института Маркса и Энгельса и ещё десятка подобных учреждений. Это были времена плюрализма в рамках марксистской теории, шли ожесточённые дискуссии, существовало несколько направлений философской мысли. Основная борьба шла между так называемыми механистами (И. И. Скворцов-Степанов, биолог и философ А. К Тимирязев, к ним же почему-то потом отнесли Л. И. Аксельрод) и диалектиками (Деборин и его ученики, к которым примкнули великие А. Ф. Лосев и Ф. В. Асмус). В скором времени Деборин победил всех, и его школа доминировала, как тогда говорили “на философском фронте”. При этом Деборин не был членом партии. Каким-то удивительным образом философию не затронула борьба с партийными оппозициями того времени, хотя Троцкий, Каменев и Бухарин были членами редколлегии журнала “Под знаменем марксизма”. В 1928 году Деборина в Большом театре встретил Орджоникидзе и буквально затащил в ложу Сталина, с которым Деборин, как ни странно, не был знаком лично, хотя дружил с А. Бебелем, К. Либкнехтом, К. Каутским, Г. Плехановым. Сталин сказал, что все члены политбюро выступают за то, чтобы Деборин вступил в партию. Через несколько дней в “Правде” было напечатано официальное сообщение, что Деборина приняли в ВКП (б) специальным постановлением ЦК без прохождения кандидатского стажа.

В 1929 году Деборин, правда, не без проблем, был избран в Академию наук вместе с пятью первыми академиками-коммунистами. И тут же перестал быть главой советской философии. Удар пришёлся оттуда, откуда он не ожидал. Деборин был основателем академического Института философии, в котором работали его ученики. Среди них были выдающиеся советские философы-марксисты Н. А. Карев, И. К. Луппол, Я. Э. Стэн. Но были и функционеры, работавшие в парткоме института П. Ф. Юдин, В. Н. Ральцевич, Ф. В. Константинов. Главный в этой компании был Марк Митин, писавший восторженно-хвалебные заметки о философе № 1. Он откровенно говорил учителю, что интереса к науке не имеет, а институт рассматривает как трамплин для партийной карьеры. К этому времени Сталин покончил со всеми оппозициями и уклонами в партии, разгромил историков и политэкономов — в этих науках он стал главным авторитетом, и ему вовсе не нужны были авторитеты в философии. (Л. И. Аксельрод, видимо, это поняла раньше и перестала вообще выступать по философским проблемам, занялась эстетикой и литературоведением).

Сначала Деборину позвонил заведующий Агитпропом ЦК А. И. Стецкий и предложил написать статью о философском классике Сталине. Деборин отказался. Вскоре к нему домой пришли его самые бестолковые ученики Митин, Юдин и Ральцевич. Деборин потом вспоминал: “Предъявили мне ультиматум: на публичном собрании я должен был разгромить своих учеников, объявив их врагами народа. Самого же Сталина провозгласить великим философом”. Потом “несвятая троица” опубликовала в “Правде” статью с политическими обвинениями против деборинцев, открывшую кампанию травли. Учеников Деборина сняли со всех постов, Стэна исключили из партии. Сталин лично инструктировал Митина, как организовывать погром в институте, как связывать деборинцев с разгромленной оппозицией. Об этом недалёкий Митин оставил документальное свидетельство, записав беседу, а позже передал запись в архив института марксизма-ленинизма. В январе 1931 г. вышло постановление ЦК о журнале “Под знаменем марксизма”, ученикам Деборина приклеили нелепый ярлык “меньшевиствующий идеализм”, Митин стал главным редактором журнала, а затем фактически возглавил Институт философии (а Юдин позже стал его директором). В 1937 году несколько десятков деборинцев были расстреляны (академик Луппол погибнет в лагере в 1943 году). Сам Деборин 22 года держал наготове “тюремную корзинку”. Но физически его Сталин не тронул, предпочёл измываться по-другому. Его, например, заставили выдвинуть Митина в Академию наук. Старые академики возмущались, но Деборин им объяснил, что, если Митина не изберут, у него будут большие проблемы. Митина избрали единогласно, чтобы не навредить Деборину.

После смерти Сталина Деборину разрешили выступать, но не касаться событий 1929—1931 годов. Хрущёв сказал Микояну, который хлопотал за Деборина, что отменить постановление ЦК невозможно: очень много людей сделали карьеру на борьбе с “меньшевитствующим идеализмом”. Действительно, эти люди были в Политбюро и в ЦК. Членом ЦК был и Митин. Однажды его первичная организация пыталась исключить из партии. В 1936 году был в последний раз арестован Стэн. Перед арестом он написал для БСЭ статью “Философия”. Митин опубликовал её за своей подписью добавив абзац про самого Стэна —“идеолога антипартийной и антисоветской террористической деятельности троцкистско-зиновьевской банды”. Вдова Стэна, вернувшись из лагеря, доказала авторство мужа. Митин вынужден был уйти из журнала “Вопросы философии”, но по-прежнему оставался номенклатурным начальником, пока его не снял Горбачёв. Гневные воспоминания Деборина, обвиняющие Митина в гибели учеников первого академика-философа, были опубликованы всего два года назад.

Автор: Сергей Комарицын