Проспект культуры
За что коллекционеры ценят грампластинки и почему не готовы с ними расставаться
Более 13 000 экземпляров составляет коллекция грампластинок краевой государственной научной библиотеки.
“Дюймовочка”, “Золушка”, “Рикки-Тикки-Тави”, сборники песен Тото Кутуньо, Вячеслава Малежика, Владимира Высоцкого — прошло много лет, а я до сих пор помню в деталях оформление конвертов для этих грампластинок. Знаменитую “лашате ми кантаре” до сих пор считаю одной из самых красивых песен детства.
Переплатить за АBBA
Сейчас избалованные цифровыми технологиями слушатели тоскуют об особом шарме звучания пластинок, очаровании шипения и потрескивания, с которыми воспроизводятся записи. Винил сегодня — прежде всего атмосфера. А много лет назад проигрыватель с пластинками был в принципе почти единственной возможностью послушать любимую музыку и сказки, когда ты этого захочешь. Несколько поколений советских детей выросли на песнях и историях, звучание которых помнишь даже через десятилетия.
Проигрыватели в 1970—80-х годах были во многих советских семьях. Пластинки ставили под настроение, как музыкальное сопровождение на праздники, детям в качестве досуга. Купить виниловые диски можно было в нескольких крупных магазинах Красноярска. Один из них — Дом грампластинки “Мелодия”, располагавшийся на первом этаже девятиэтажки на правобережье. Залы разделялись на несколько тематических секций.
— Я помню, что был большой выбор детских пластинок, — рассказывает Светлана Лазаренко, которая как раз в 1980-х жила в этом доме. — Проигрыватель я решила купить, когда увидела, как пятилетняя дочь зачарованно слушает сказки у знакомых. Не могу вспомнить, сколько стоила в то время техника, но приобрести какое-то простое устройство я смогла без труда, с одной зарплаты молодого инженера. Сама предпочитала слушать классическую музыку, записи тоже были в свободном доступе. Но пластинки с популярной зарубежной музыкой приходилось доставать. Помню, как знакомые здорово переплачивали за покупку по блату модных АBBA и Boney M.
Музыка в жизни Ленина
Проигрыватели как техника и пластинки как носители начали стремительно терять свою популярность в 1990-х. Тогда стали появляться магнитофоны, музыкальные центры и плееры с возможностью слушать кассеты и диски, и время винила, казалось, ушло безвозвратно.
Пластинки отдавали друг другу, как ненужный хлам кипами выбрасывали на мусорку, рукодельники пытались мастерить из них какие-то предметы интерьера, и только самые фанатичные поклонники винила берегли свои коллекции.
Красноярец Сергей Корень — один из таких ценителей. Своё собрание в количестве экземпляров он не измерял. Но если составить все пластинки и альбомы стопкой, её высота составит почти два метра. Сергей Жоржевич ещё в начале беседы поясняет, что количество в данном случае для него совершенно не важно. Свою коллекцию он измеряет в впечатлениях и воспоминаниях.
Первыми он считает не те пластинки, что купил уже сам, начав зарабатывать, а те, что звучали в родительском доме на патефоне.
— Одно из ярких впечатлений — запись колокольного звона, которую включала бабушка, — вспоминает Сергей Жоржевич. — Меня, маленького мальчика, поразило, как звоном колоколов можно создать такие потрясающие мелодии. Бабушка любила популярные в то время песни Руслановой, Шульженко, прослушивание пластинок было уникальной возможностью получить наслаждение от музыки.
За несколько десятилетий домашняя коллекция пополнилась записями разных жанров, стилей и эпох. Например, среди конвертов с детскими сказками “Золушка”, “Айболит” вдруг попадается пластинка из серии “Беседы о музыке”, где речь идёт о музыке в жизни В. И. Ленина. Она появилась в коллекции, когда маленький Сергей начал учиться в музыкальной школе.
— Прослушивание пластинок было не только развлечением. Это ещё и важный для того времени воспитательный и образовательный формат, — говорит Сергей Корень. — Каждый виниловый диск связан с какой-то историей, имеет свой культурный и исторический контекст. Например, детская музыкальная сказка про Али-Бабу. Выпущена пластинка в 1970-х годах, в записи участвовали такие актёры, как Юрский, Табаков, Джигарханян, Филатов. А вот “Звезда и смерть Хоакина Мурьеты”. Альбом стоил бешеных денег — пять рублей. Юноше очень хотелось купить эту пластинку, и помогли родители.
И появление проигрывателя в доме стало событием для семьи. Когда папа школьника купил домой “Аккорд”, мальчик целый вечер провёл возле устройства, с восторгом разглядывая технику. А когда в девяностых многие без сожаления расставались с проигрывателями и винилом, Сергей даже мысли не допускал о потери своей коллекции.
— Как память может быть хламом? — считает Сергей Жоржевич. — Пластинки — это прежде всего память о самом себе.
Вагнер в золоте
Одна из самых богатых коллекций грампластинок в нашем городе хранится в краевой научной библиотеке в отделе литературы по искусству. История уникального собрания уходит корнями в 1970-е годы прошлого века.
— В то время была поставлена государственная задача превратить наш регион в край высокой культуры, — рассказывает Евгения Андреева, главный библиотекарь отдела литературы по искусству. — В Красноярске появились театры, развивалась система музыкального образования, открылся Союз композиторов. Известный преподаватель Красноярского государственного университета Евгений Лозинский предложил читать студентам всех вузовских специальностей курс мировой музыкальной культуры. Физики, химики, биологи, не говоря уже о гуманитариях, должны были бесплатно посещать малый зал филармонии и слушать симфоническую музыку. Если студент пропустил концерт, то он отправлялся слушать пластинку в библиотеку.
Фонд пополнялся из разных источников: что-то приобреталось в магазинах, что-то дарили красноярцы.
Так, Валерий Иванов — инженер-изобретатель из Минусинска в девяностые годы передал свою уникальную коллекцию, состоящую из трёх тысяч экземпляров, выпущенных в разные эпохи.
Антикварные пластинки — предмет особой гордости библиотекарей. Изготовлены раритеты из шеллака. Это натуральный материал, из которого делали пластинки, пока в широком производстве не стал применяться винил. Послушать антикварные диски на настоящем патефоне можно, но библиотекари признаются, что достают их по исключительным поводам. Дело в том, что от частого прослушивания пластинка портится.
Русская народная песня “Разлука”, популярная в начале прошлого века, с граммофона звучит действительно удивительно. Уже с первых секунд возникает та самая особая атмосфера, за которую ценят пластинки.
Большую же часть фонда составляют записи, сделанные уже в 1950—80-х годах прошлого века. Здесь много классики — целые серии. Есть эстрада, рок, детские пластинки — абсолютно все жанры, которые были представлены в записи на виниле. Евгения Андреева рассказывает, что в восьмидесятых читатели, например, часто спрашивали рок-оперу “Юнона” и “Авось”. Интересно, что пластинка с музыкой из спектакля была записана раньше, чем состоялась премьера постановки в театре. Отдельная тема — оформление альбомов и конвертов для грампластинок. Над дизайном некоторых из них работали команды высокопрофессиональных художников, музыковедов. Получалась не просто яркая упаковка, а великолепный подарочный набор. Конечно, найти такое в свободной продаже было сложно. Например, пластинки с записью музыки композитора Рихарда Вагнера, выпущенные компанией Angel Records. Помимо оформления в золотом цвете, издание содержит ещё печатный альбом с информацией об авторе и произведении.
Сегодня послушать пластинки в библиотеку приходят не только студенты, преподаватели и музыканты. Есть меломаны, которым важен звук любимых произведений именно с винила. Современная цифровая запись в студии хоть и высокого качества, но съедает многие нюансы живого исполнения. Звук же с пластинки как раз максимально к нему приближен.
Познакомиться с раритетами может любой желающий, для этого необходимо быть читателем библиотеки.
В тему
Интересно, что, когда ещё в позапрошлом веке у музыкальных исполнителей появилась возможность записывать свой голос, не всем артистам нравился результат. Качество работы было низким. Поначалу охотно соглашались цыганские хоры, представители эстрады, а вот классические вокалисты ужасались воспроизведённому звучанию. Ситуацию переломил Эмиль Берлинер, изобретя граммофон и сделав ставку на оперных исполнителей. Новая методика записи качественно отличалась от предыдущих. Но, говорят, что Фёдор Шаляпин в первый раз услышав свой голос из граммофона, был категорически против дальнейшей записи. Однако вскоре он изменил своё мнение, понимая, что необходимо оставить свои песни для потомков, но в тираж уходило только то, что певец утвердил лично. Из 450 записей, сделанных Шаляпиным, компания “Граммофон” выпустила меньше половины — 185. Среди любимых пластинок самого исполнителя были его “Элегия” и русские народные песни.
